Илион - Страница 135

К оглавлению

135

– ЗАТКНИСЬ!!! – ору я. – РАЗВЕ В СИЛАХ МУРАВЕЙ, КОПОШАШИЙСЯ В ГРЯЗИ, ОБИДЕТЬ ЧЕЛОВЕКА? ИЛИ МЕРЗКАЯ, НИЧТОЖНАЯ КРЕВЕТКА НА ДНЕ МОРЯ МОЖЕТ ОСКОРБИТЬ РЫБАКА, МЫСЛИ КОТОРОГО ЗАНЯТЫ ДРУГИМ?

– Муравей? – растерянно повторяет Ахилл, надув идеальные губы, как малый ребенок.

– ВСЕ ВЫ МУРАВЬИ ПО СРАВНЕНИЮ С НАМИ! И ДАЖЕ МЕНЬШЕ! – Я делаю шаг вперед, и мой мерцающий свет озаряет их лица каким-то радиоактивным излучением. – ЗНАЙ ЖЕ, ЧТО ВАШИ СМЕРТИ ЗАБАВЛЯЛИ НАС, О СЫН ПЕЛЕЯ И НЕДОРАЗВИТЫЙ ОТПРЫСК ФЕТИДЫ!

– Недоразвитый отпрыск? – Щеки Пелида заливает краска. – Госпожа, чем же я…

– МОЛЧАТЬ, МАЛОДУШНЫЙ! – Рев усиливается настолько, что оскорбление слышат в ставке Агамемнона, примерно за милю отсюда. – ЧИХАЛИ МЫ НА ВАС! НА ЛЮБОГО ИЗ КРАТКОВЕЧНЫХ! ВАШИ ВОЙНЫ – ТОЛЬКО ИГРА, ЗАБАВА ДЛЯ БЕССМЕРТНЫХ! А РОБОСТЬ НАМ НАДОЕДАЕТ, ТЫ ПОНЯЛ, БЫСТРОНОГИЙ? – Моя глумливая усмешка превращает поэтический эпитет в уничижительную брань.

Герой сжимает кулаки, словно готовясь броситься на врага.

– Богиня… Афина Паллада, надежа ахейцев… Я всегда возносил тебе лучшие жертвы…

– ОЛИМПУ НЕ НУЖНЫ ПРИНОШЕНИЯ ТРУСА! – громыхаю я, ощущая, как вероятностная волна подлинной богини исступленно рвется обратно. Остаются считанные мгновения. – ОТНЫНЕ МЫ САМИ БЕРЕМ ВСЕ, ЧТО ПОЖЕЛАЕМ!

Поддельная Афина простирает руку к Менетиду; тросточка-тазер умело припрятана в складках хитона, палец ложится на спусковую кнопку.

– ЗАХОЧЕШЬ ВЕРНУТЬ ОСТАНКИ ДРУЖКА, ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ К НАМ НА ВЕРШИНУ! ПОПРОБУЙ-КА СУНЬСЯ, ЗАЯЧЬЯ ДУШОНКА!

Я целюсь в середину бронзовой, лишенной растительности груди Патрокла и наношу сокрушительный удар в пятьдесят тысяч вольт.

Будто пораженный молнией, парень хватается за сердце, содрогаясь, словно в припадке, и с душераздирающим криком валится ниц. В воздухе резко пахнет мочой.

Нагой, ошарашенный происходящим Ахиллес бешено выпучивает глаза, сжимает и разжимает кулаки, однако по-прежнему не двигается с места. Не дожидаясь, пока он опомнится, я в образе Афины склоняюсь вперед, поднимаю безжизненного с виду Патрокла за волосы и грубо тащу вон из палатки.

Очнувшись, Пелид со страшным воплем хватает с кресла ножны и молниеносно извлекает клинок.

Но я уже выволок обмякшее тело на улицу. Взятая напрокат плоть богини расползается по швам и покрывается частыми полосками помех, как изображение на плохом телевизоре. Нащупываю на шее медальон: пора уносить ноги вместе с жертвой.

33
Иерусалим и Средиземный Бассейн

Троица странников спешно покинула крышу и углубилась в один из тесных проулков. Звездного света и голубого сияния от нейтринного луча, пылающего на Храмовой Горе, еле хватило, чтобы на бегу не врезаться в стену и не свалиться в колодец. Дверные проемы и пустые окна заполняла непроглядная тьма. Даэман быстро отстал и начал задыхаться. Ни разу, даже в раннем детстве, не приходилось ему гоняться по улицам. С какой стати? Что за бессмысленное занятие?

Сотни и сотни смертоносных клинков, надвигаясь, царапали камни мостовой и плоские крыши в одном квартале позади.

– Итбах-аль-Яхуд! – скрежетали громкоговорители, которые Сейви нарекла муэдзинами.

Из тесного неосвещенного переулка друзья выбежали в какой-то прогал, усеянный тускло блестящими человеческими скелетами, а оттуда нырнули в совсем уж кромешный мрак внутреннего дворика. Гулкий топот и скрежет лезвий неумолимо приближались.

– Итбах-аль-Яхуд! – все назойливей громыхало в ушах.

«Еврейка здесь только Сейви, что бы это ни значило, – мелькнуло в голове собирателя бабочек. – Если ее оставить, то и нас не тронут. Наверное, даже помогут вернуться домой. Пускай сама выкручивается! Нам-то чего ради лезть в петлю?»

Тем временем Харман, тяжело дыша, пересек дворик вслед за старухой и проскочил под низенькую арку обветшалого строения.

«Ну, раз он так хочет, – подумалось Даэману, – я могу и один…»

Он перешел на шаг и остановился посреди пыльной мостовой. Недавний именинник замер в черном проеме и помахал товарищу: догоняй! Молодой мужчина обернулся на мерзкий звук (точно сухие кости сыпятся на камни) и разглядел при свете голубого луча первую дюжину войниксов, наводнивших дорогу.

Неведомый доселе страх сковал душу коллекционера. Один?! Нет, один он не сможет! Все что угодно, только не это! И собиратель бабочек рванулся вперед.

Троица устремилась вниз по лестнице, сужающейся и дряхлеющей прямо-таки на глазах. Четырьмя пролетами ниже, когда последний отраженный свет улицы померк во влажном сумраке, Вечная Жидовка достала из мешка фонарь. Тонкий луч прорезал темноту, и сердце Даэмана снова ухнуло в пятки: тесный коридор упирался в глухую стену.

– Скорее! – шепнула старуха.

Отведя рукой кусок неприметной дерюги, она ловко скользнула в какую-то нору. Харман без раздумий нырнул следом. Внутри, словно в колодце, загуляло эхо.

Даэман с сомнением присмотрелся к дыре: поместится ли он там? Где-то далеко над головой слышался металлический скрежет, однако ступени молчали. Во всяком случае, пока.

Мужчина просунулся вовнутрь. Под ним разверзлась черная дыра фута в четыре в поперечнике. Руки отчаянно молотили по воздуху, покуда не наткнулись на железные скобы в стене. Кузен Ады хмыкнул, протиснул в отверстие упитанный живот и бедра. Шершавая штукатурка оцарапала кожу. Ноги заболтались в пустоте, наконец нашли опору, и Даэман принялся спускаться вслед за товарищами, голоса которых приглушенно звучали внизу.

Пальцы и подошвы неуверенно скользили по холодному железу. Сейви продолжала перешептываться с Харманом. Неожиданно в лицо ударил свежий ветер, скобы кончились, и мужчине пришлось прыгать. Пролетев четыре или пять футов, он жестко приземлился на кирпичный пол. Девяностодевятилетний путешественник подхватил друга, не дав тому упасть. Светлый круг от фонарика еврейки скользил по стенам округлого каменного тоннеля.

135