Илион - Страница 192

К оглавлению

192

Мой милый сын, ты выглядишь смущенным
И опечаленным. Развеселись!
Окончен праздник. В этом представленье
Актерами, сказал я, были духи.
И в воздухе, и в воздухе прозрачном,
Свершив свой труд, растаяли они.
Вот так, подобно призракам без плоти,
Когда-нибудь растают словно дым
И тучами увенчанные горы,
И горделивые дворцы и храмы,
И даже весь – о да, весь шар земной.
И как от этих бестелесных масок,
От них не сохранится и следа.
Мы созданы из вещества того же,
Что наши сны. И сном окружена
Вся наша маленькая жизнь…

– Да заткнись ты, блин! – взорвался коллекционер. – Харман, слышишь меня?

– Слышу, – ответил тот, бессильно прислонившись к панели управления. – Пора уходить, дружище. Мы их потеряли. Ничего не поделаешь.

– Да нет, ты послушай! – Луч света замер на дальнем конце ряда. – Тут в баке…

– Уходим, Даэман! Напряжение падает. Калибан обесточивает лазарет.

Будто бы в подтверждение его слов, Просперо бесследно растаял в воздухе. Огни в резервуарах погасли. Виртуальные экраны начали затухать.

– Харман! – выкрикнул молодой мужчина из полного мрака. – Здесь Ханна.

56
Долина Илиона

– Я должен отыскать Ахиллеса и Гектора, – сказал Манмут. – Придется оставить тебя здесь, на утесе.

– Конечно. Почему бы нет? Может, бессмертные примут меня за серый камень и не догадаются сбросить бомбу. Сделаешь мне одолжение? Даже два?

– Разумеется.

– Во-первых, будь всегда на личной связи. Понимаешь, скучновато сидеть одному в темноте, не зная, что творится вокруг. Особенно если спустя какие-то минуты будет запущен Прибор.

– Хорошо.

– А во-вторых, привяжи меня к чему-нибудь тяжелому, пожалуйста. Прикольно, наверное, парить на левитационной упряжи (ну и заумные здесь все же технологии!), но ведь я могу снова улететь в море.

– Уже сделано, – заверил его товарищ. – Специально для тебя нашел самый крупный камень на этой скале.

– Точнее, на погребальном кургане шустрой амазонки Мирины. Великолепно. Кстати, ты не в курсе, что это за дама и почему ей такая честь?

– Понятия не имею, – отозвался европеец.

Потом, опустившись на четвереньки, опрометью кинулся в ахейский лагерь. Некоторые греки с изумлением оборачивались на престранное создание. Прочим было не до него.

К счастью, Манмуту не пришлось рыскать по всему берегу в поисках отважных героев – те сами вышли к заградительным рвам, ведя за собой на старое поле брани уцелевших военачальников и две-три тысячи солдат. Моравек решил соблюдать приличия и встал на задние лапы для подобающего приветствия.

– А, маленькая машинка, – поздоровался Ахиллес. – Где твой господин, сын Дуэйна?

В течение целой секунды европеец переваривал услышанное.

– Хокенберри? – вымолвил он наконец. – Прежде всего никто из людей не является моим господином, как и сам я – не человек. А во-вторых, схолиаст решил наведаться на Олимп и выяснить намерения бессмертных. С минуты на минуту он должен вернуться.

Сын Пелея обнажил белые зубы в ухмылке:

– Отлично. Знание противника никогда не помешает.

– Не слишком-то оно помогло старине Долону, – проворчал Одиссей, который шел как раз между новыми союзниками.

За спинами предводителей расхохотался Диомед. Гектор нахмурился.

– Долон – лазутчик, посланный прошлой ночью в стан ахейцев, – прокомментировал Орфу. – Диомед с Одиссеем изловили шпиона, посулив жизнь и безопасность, вытянули из него все военные тайны, а затем отрубили голову. Полагаю, Лаэртид напомнил об этой истории, потому что не до конца доверяет Гектору, к тому же…

– Давай отложим это. – Манмут спохватился и поменял частоты. – Мне тут надо сосредоточиться.

– Что ты сказал? – рявкнул Приамид.

А он явно не в духе, подумалось моравеку. Хотя, конечно, герой еще не предал земле прах своей матери и сводной сестры, погибших при взрыве. Вот только известно ли ему об этих утратах? Возможно, у Гектора просто дурное настроение.

– Всего лишь вознес краткую молитву моим богам, – ответил европеец.

Одиссей опустился на одно колено и внимательно ощупал тело, руки, ноги, защитный покров пришельца.

– Остроумный механизм. Божество, создавшее тебя, должно быть подлинным мастером своего дела.

– Благодарю, – кивнул Манмут.

– По-моему, я читал эти слова у Самюэля Беккета, – усмехнулся иониец.

– Заткнись! – Моравек выругался. – Никак не запомню, когда переключаться.

– Все молится, – уважительно заметил сын Лаэрта, поднимаясь на ноги. – Как он там выразился? Мол, «я – вообще никто?» Я – Никто… Надо бы запомнить, пригодится.

– О, быстроногий Ахиллес, – изрек европеец на красивом греческом. – Позвольте узнать, что вы намерены делать?

– Еще раз вызовем богов на схватку. Честный поединок или рать на рать, как пожелают.

Манмут окинул взглядом изрядно поредевшие греческие войска; многие бойцы шагали вслед за командиром, истекая кровью. У горного хребта собирались остатки троянских сил – не более тысячи верных мечей.

– И это – ваша армия? – спросил моравек.

– Остальные присоединятся позже, – бросил Пелид. – Итак, маленькая машинка, встретишь Хокенберри Дуэйнида, передай, чтобы искал нас на поле брани, где-нибудь посередине.

Герои устремились дальше. Европеец едва успел увернуться из-под ног и тяжелых щитов ахейских предводителей.

– СТОЙТЕ! – заорал Манмут, прибавив больше громкости, чем собирался.

Ахилл, Гектор, Одиссей, Диомед, Нестор и другие обернулись на зов. Простые воины почтительно расступились.

192