Илион - Страница 208

208

– Не хочу смотреть на войну, – заявила хозяйка Ардис-холла. – И биться не хочу.

– Ты совершенно права, – отозвался Одиссей.

Девушка склонила голову, борясь с подступившими слезами. Даэман коснулся хрупкой ладони, а потом вложил в руку Ады подаренную незабудку. И тут же забылся сном.

Пробудился мужчина уже в темноте. На кровати сидела облитая лунным сиянием фигура. Калибан! Даэман порывисто вскинул правый кулак. От боли перед глазами заплясали искры.

– Тише, – проговорил Харман, бережно укладывая перевязанную руку на место. – Успокойся, дружище.

Молодой мужчина отчаянно хватал ртом воздух, пытаясь удержать в желудке остатки еды:

– Я думал, это…

– Знаю, – промолвил ночной гость.

Даэман сел на постели:

– Как полагаешь, он умер?

Тень покачала головой:

– Кто скажет наверняка? Я тут тоже… размышлял обо всем. О них обоих.

– В смысле? Это ты про Сейви? Она…

– Нет. То есть я часто ее вспоминаю, но… Речь о Просперо. Помнишь, да? Голограмма, «перезапись эха» и все в этом роде?

– Ну?

– Думаю, он был настоящим, – еле слышно шепнул Харман и склонился ближе. – Сдается мне, город на астероиде (Просперо звал его «мой остров») на самом деле являлся тюрьмой мага. Туда же заточили и Калибана.

– Кто заточил? – выдохнул собеседник.

Девяностодевятилетний выпрямился и смущенно потер лоб:

– Не знаю. Ни хрена я не знаю.

Даэман кивнул:

– Как и любой из нас. Долго же мы не понимали этой простой истины. Верно, дружище?

Гость рассмеялся. Но когда он заговорил, веселья в голосе не осталось и в помине:

– Боюсь, мы выпустили их на волю.

– Их? – прошептал молодой мужчина. В миг прозрения его словно бы окатило ледяным душем. – Калибана и Просперо.

– Да.

– Или все-таки прикончили, – процедил Даэман.

– Да. – Харман встал и похлопал товарища по плечу. – Пойду я, отдыхай. Спасибо, дружище.

– За что?

– Спасибо.

И гость покинул комнату.

Больной изможденно откинулся на подушки, но сон оставил его. За треснутым окном стрекотали сверчки, кричали птицы, названий которых мужчина никогда не знал, в маленьком пруду за домом квакали лягушки, вечерний бриз шелестел в кронах деревьев. И вдруг Даэман понял, что улыбается от уха до уха.

«М-да. Если Калибан жив, это, конечно, позор и ужас. Но ведь и я еще не умер!»

Подумав так, он забылся чистым сном без видений до самого утра, пока Ада не принесла завтрак – первый настоящий завтрак за долгих пять недель.

Четыре дня спустя Даэман одиноко гулял по саду в чудесной прохладе вечера, когда Харман, Ада, Ханна, Одиссей, Петир и Пеаэн спустились по склону, чтобы присоединиться к мужчине.

– Соньер готов, – сообщил сын Лаэрта. – Подняться по крайней мере сможет. Хочешь посмотреть на пробный полет?

Собиратель бабочек пожал плечами:

– Вообще-то не очень. Меня интересует другое: зачем вам потребовался диск?

Грек переглянулся с друзьями:

– Для начала надо разведать, сильно ли метеоритные дожди повредили окрестностям. И просто хочу проверить: донесет ли меня эта штука до побережья и назад?

– А если нет? – поинтересовался Харман.

Герой из драмы беспечно хмыкнул:

– Отправлюсь домой пешком.

– Где же он, твой дом? – спросил Даэман. – И когда ты туда попадешь?

Одиссей улыбнулся, хотя глаза его наполнила бесконечная грусть.

– Если б вы только знали, – тихо промолвил он. – Если б вы только знали.

Варвар повернулся и пошагал к особняку в компании Ханны и пары молодых учеников.

Харман и Ада остались, чтобы прогуляться с другом.

– Что он задумал? – осведомился Даэман. – Только честно.

– Решил поискать войниксов, – ответил девяностодевятилетний.

– А потом?

– Трудно сказать.

Прогулочная трость, без которой Харман уже вполне мог обходиться, настолько приглянулась ему, что мужчина по-прежнему расхаживал с нею повсюду. Сейчас он сбивал концом трости верхушки сорняков, что пробились на цветочных клумбах.

– Никак руки не дойдут до прополки, – посетовала хозяйка Ардис-холла. – Раньше все делали сервиторы, а теперь на мне стирка, готовка и еще много всякого.

– Да, трудно нынче сыскать хорошего помощника, – почему-то рассмеялся девяностодевятилетний и обнял Аду за талию.

Девушка одарила его многозначительным, ясным только для этих двоих взглядом.

– Солгал я, – сознался вдруг Харман. – Одиссей вознамерился найти логово войниксов и напасть, пока твари не наделали бед.

– Так я и думал, – откликнулся Даэман.

– Да только эта война, по его словам, лишь разминка перед другой, большой, – продолжал собеседник, посматривая в сторону белого особняка на холме.

– И когда же наступит та, другая?

– Говорит: мы сами поймем. Откроются, мол, круглые дыры в небесах и принесут нам иные миры или нас – к ним. Спятил.

– Вовсе нет, – возразил обитатель Парижского Кратера.

– И ты пойдешь на битву? – произнес девяностодевятилетний устало, словно уже не раз задавался тем же вопросом.

– Только когда иначе будет нельзя. Пока что у меня дела поважнее.

– Конечно, – закивал товарищ, – конечно.

Тут он чмокнул Аду в щеку, сказал, что подождет ее дома, и, слегка прихрамывая, побрел вверх по склону.

Внезапно силы оставили молодого мужчину, и он с наслаждением опустился на деревянную скамейку – якобы полюбоваться просторным видом на нижний луг и тенистую речную долину. Впрочем, и для этого тоже. Девушка присела рядом.

– Вы с Харманом понимаете друг друга с полуслова, – заметила она. – А я нет. Что за важные дела?

208